Гнев: Как победить в себе зверя? Священник Валерий Духанин

Как же ты был мудр, Соломон! Твои слова подобны стреле, выпущенной метким лучником. Молнией летит стрела, точно поражает цель. Так и слова Соломона: скоры в выражении мудрости, метки в изложении смысла. И вот читаю и дивлюсь, сокрушаюсь о собственной немощи: Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города(Притч. 16: 32). Если бы имел я хоть крупицу подобной мудрости, то имел бы и долготерпение, умел бы и владеть собой. Отсутствие терпения выражалось в раздражительности. Раздражительность проявлялась вспышками гнева.

Но что случилось с тобой, Александр? В Египте ты провозгласил себя сыном божиим, стал требовать от греческих полисов признания своей божественности, а от подчиненных – божеских почестей. В одном из пиров Клит открыто обвинил Александра в высокомерии, ведь все победы тот приписывал себе, забывая о сподвижниках. Александр пришел в ярость. Вне себя от гнева кинулся он с копьем на друга, но телохранители удержали царя и отобрали копье, а Клита увели с глаз долой. Разгоряченный Александр велел трубачу возглашать тревогу, но тот, понимая, что царским решением руководит пьяная страсть, отказался. Какое чудо – телохранители ведут себя благоразумней царя, слуги – мудрее своего правителя. Ссору почти угасили. На беду Клит вновь явился и выплеснул царю правду в глаза – показав свою правую руку, воскликнул: «Вот эта самая рука спасла тебе жизнь». Выхватив копье у стражника, Александр Македонский в одно мгновение поразил своего друга.

Бедный, бедный Александр! Не знал и ты слов премудрого: владеющий собою лучше завоевателя города (Притч. 16: 32). Вне себя от ярости совершил ты дело, которому тут же и ужаснулся. Увидев содеянное, впал в отчаяние, хотел проткнуть себя тем же самым копьем. Но мудрые телохранители отобрали копье. Многие дни провел Александр в рыданиях об убиенном друге.

Битва при Иссе. Филоксен из Эретрии. ок. 100 до н. э. Мозаика

Сочувствую тебе, Александр, и вижу в твоих горестных поступках урок для себя, потому что и сам не владею собою. Гнев и во мне выражался в жестоких словах самым близким, вспыльчивость лишала ума, раздражение делало безумным.

Змея жалит, волк кусает, тигр раздирает. А страсть гнева и жалит, и кусает, и раздирает, а еще убивает бессмертную душу – того, кто захвачен страстью.

Гнев – это сорванные запоры с клети страстной души. Уязвленная душа не сдерживает энергии страсти. Злая сила выплескивается наружу, как шампанское из горлышка, освобожденного от пробки.

Терпеливый праотец Иаков не побоялся сказать о собственных сыновьях Симеоне и Левии, чей гнев повлек смерть людей: Проклят гнев их, ибо жесток, и ярость их, ибо свирепа (Быт. 49: 7). Гнев делает человека безумцем. Знай: если в гневе ты примешь решение, то непременно погрешишь. Увы, в состоянии гневного сумасшествия принимались многие решения – и всякий раз ошибочно. На этой страсти претыкались гении и простаки, вершители человеческой истории и лица безвестные. И те, кто побеждали целые народы, не могли победить самих себя.

И вот какое наблюдение: любая страсть опасна для души, но не всякая опасна для окружающих. Гнев таит в себе опасность общественного характера. Гневливый подобен смертнику, носящему на себе пояс шахида, бомбу для самоподрыва и уничтожения тех, кто вокруг. Взрывая себя страстью гнева, гневливец подрывает и тех, кто находится рядом. Все вокруг приходят в смущение, теряют внутреннее равновесие и, будучи шокированы, выходят из строя.

Но вот открываю творения святых отцов и с изумлением вижу, читаю и узнаю, что гнев – вложенная Богом в нашу душу естественная сила. Отцы-каппадокийцы называли ее раздражительной силой души. И в чистом человеке эта сила проявляется чисто. Удивлению моему нет предела! Оказывается, изначально задуман гнев как сила, способствующая добру, служению Богу, благому созиданию. Гнев в его чистом виде – это активность души (не расслабленность), рвение, то, что помогает ревностно стремиться к Богу с устранением препятствий на пути к добру. Гнев в чистом проявлении есть сила духа, способствующая мужественному преодолению препятствий в восхождении ко спасению, к Богу, к обожению. Призвана же эта сила подчиняться разуму.

В этом смысле есть праведный гнев. Именно так к лукавым фарисеям относился Спаситель: Воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их(Мк. 3: 5). Не яростное неприятие врагов, а скорбь о заблудших с гневным отвержением лукавства и лжи. И кнут в руках Христа не имел малейшей примеси страсти.

Гневаясь, не согрешайте (Пс. 4: 5) – вразумляет нас отец премудрого. Задача христианина – вернуть силе гнева ее прежнее назначение, преобразить ее и освятить. Итак, гневайся на свои грехи, на свою порочность и расслабленность. Легче расстается со страстью тот, кто возненавидел страсть, а кому нравится страстное искушение, тот вряд ли расстанется. Гневайся на врага Божия диавола, а людей, подпадающих его искушению, пожалей. Гневайся на зло и всё злое, но сострадай тем, кто оказался падок на зло.

Так должно быть. Так должна проявляться раздражительная сила души. Но горе, горе человеку! Что произошло в грехопадении? Во что исказилась сила гнева? Вода, прорвавшаяся из трубы, бьет фонтаном, перестает течь в заданном направлении и создает потоп там, где не нужно. В падшем человеке сила гнева превратилась в греховное раздражение, в негодование на ближних, в возмутительный выплеск эмоций, неподконтрольный здравому разуму.

Страстный гнев – вышедший из-под контроля зверь. Всякий зверь неразумен. Зверь рычит и бросается на слабейших. Он причиняет жертве боль, проливает кровь и даже лишает жизни. Но вот парадокс: неразумный, рычащий и бросающийся на других зверь есть внутри каждого из нас.

Люди называют этого зверя по-разному. Кто – проявлением вспыльчивости, кто – нервным срывом, кто – агрессией. Суть же его – испепеление любви, уничтожение добра. Саул, в безумии своем метнувший копье в Давида (в отличие от Александра Македонского, промахнувшийся) – вот выражение греховного гнева. В этом смысле гнев – это гром и молния. Но если ты уподобляешься Зевсу-громовержцу, то по душе ты больше язычник, чем христианин.

Авва Агафон, тот самый, что смиренно принимал несправедливые попреки в гордости и невоздержности и только упрек в ереси кротко отклонил, высказал удивительную истину: «Если порабощающийся страсти гнева воскресит мертвеца, то и тогда пребудет чуждым Бога по причине порабощения своего гневной страсти».

Слышу это и ужасаюсь! Что же делать мне, грешному, падшему? Как научиться владеть собой? Как побеждать в себе гнев греховный?

Но разве возможно преодолеть взрыв во время самого взрыва? Пока бикфордов шнур тлеет, его можно погасить. Если же дойдет до динамита, остается только спасаться от сокрушительной силы взрыва.

Оказывается, страсть гнева имеет свое развитие, свои стадии созревания. Попробуем же отследить, что происходит внутри нас, на какую ступень мы опустились, ведомые страстью, приближаясь к пламени ада.

Всё может начаться с простого огорчения. Чьи-то слова и поступки вызвали досаду, смущение, ты заострил на этом внимание. Принятое сердцем огорчение переросло в обиду, которая кошками скребет на душе. Кровоточа, обида лишила покоя. Ты чувствуешь себя оскорбленным, возмущение распирает тебя: «Как он посмел? Это со мной-то так поступать?» На сердце больно щиплет, хочется восстановить справедливость. И вот душа приходит к раздражению, которое подобно закипающей воде, – мысли и чувства бурлят и клокочут. «Да я ему покажу! Я ему такое устрою!» Раздражение бушует внутри и по своей сути есть жажда возмездия.

Если это не остановить, а стечение обстоятельств способствует страсти, то раздражение переходит в бешенство, то есть в гневный срыв – выплеск злых мыслей, эмоций, слов, дел.

Обида – маленький огонек. Раздражение – горение фитиля. Гнев – взрыв динамита.

Гнев, укоренившийся как дурная привычка, оборачивается агрессией, то есть всесторонним злым поведением. Агрессия – всепожирающая змея, никого не щадящая. Если она закралась в семью, то разрушит семью. Если прокралась на место работы, то порушит отношения сотрудников. А если проявится в столкновении двух людей, как это видно из многочисленных криминальных сводок, то один окажется мертвецом, а другой мертвецом еще худшим – убившим не только другого, но самого себя своим злым поступком.

Накопленный, но не вырвавшийся из души гнев оборачивается злопамятностью. В худшем же своем завершении страстный гнев – одержимость. Ведь гнев, доведенный до ярости, выводит нас из себя. Но если ты утратил контроль над собой, то кто повелевает тобою? Что за мрачный и злобный дух овладел твоей бессмертной душой?

Не побоюсь даже сказать: гневливый, агрессивный человек хуже бесноватого. Ибо бесноватый бьется и кричит, но я не слышал, чтобы он убил кого-либо. Одержимый же страстью гнева с легкостью лишает жизни другого.

Помоги же мне, премудрый Соломон, научи не только удивляться, но и исполнять, владеть собой и так стать лучше завоевателя города!

Вот открываю Древний патерик и нахожу пример для подражания. Брат спросил авву Исидора, пресвитера скитского:

– Авва! отчего демоны так сильно боятся тебя?

Старец ответил:

– С того времени, как я сделался монахом, не допускаю гневу подняться до гортани моей.

Вот бы и мне научиться не выплескивать гнев словами своими! Плачу и сокрушаюсь о собственной немощи!

Еще авва Исидор признался:

– Однажды я пошел на торг продать немного сделанных мною корзин. Приметив, что по поводу продажи возникает во мне гнев, я оставил корзины и бежал.

Вот открываю Лествицу и вижу краткое наставление преподобного Иоанна: «Желание бесчестий есть исцеление раздражительности».

То есть кто полюбил переносить бесчестие, тот сможет победить раздражение. А авва Исаия Отшельник вразумляет меня: оружием против гнева является память о своей греховности. Когда же начинаем что-то мнить о себе, открываем гневу вход в свою душу.

Читаю святых отцов и понимаю: я слаб. Нет кнопочки в естестве человека, нет рубильника, который достаточно переключить – и вот, пьющий не пьет, блудник стал воздерживаться, гневливый ведет себя тихо. Против каждой страсти от меня требуется личный труд, воздержание, отвержение своих любимых привычек. Советы святых – указатель, но по дороге надо идти самому.

О чем же говорит мне мой недостойный опыт? И раздражение, и огорчение, и обиды, и всё остальное греховное начинается с бурления помыслов, с закравшегося в душу недовольства, с немирного и неспокойного духа.

На море не поднимется шторм при отсутствии ветра и спокойствии волн. Ветер – помыслы, вздымающие волны чувств. Умиротворенные помыслы не вызовут в душе возмущения волн, раздражения чувств. И потому обратим внимание на первое волнение наших мыслей и чувств. Заметив колыхание недобрых, раздражительных волн, обратимся всем сердцем к Богу: «Боже, спаси, помоги, помилуй!» Христос умиротворял разбушевавшиеся стихии одним мановением, только бы быть нам с Ним в одной лодке. А чтобы не огорчаться и не копить обид, научимся за всё Бога благодарить.

«А как же несправедливость тех, кто тебе досадил?» – говорит мне моя гордыня. «Как же попрание твоей правды и прав?» – говорит мне мое себялюбие. Но Бог потому и попускает мне несправедливость, что несправедлив я сам. Пришли несправедливости и сокрушили гордыню, попущено попрание моей личной правды и сокрушено себялюбие. Я достоин терпеть попущенное, на кого же мне гневаться?

Собака на лай отвечает лаем, змеи – шипят, тигры – рычат. А человек – образ Божий, он отражает в себе что-то Божие. И потому на лай, шипение и рычание человек пусть отвечает чем-то Божиим.

Вот вспомнился случай. После преподавания на вечерних богословских курсах одна супружеская пара, Анатолий и Надежда, предложила подвезти домой. По пути заехали на заправку, где к каждой колонке выстроилось по несколько автомобилей, мы заняли последнее место к крайней колонке. Когда подошла наша очередь, то от другой колонки неожиданно подъехал таксист – выходец из Средней Азии, резко пристроился сбоку и стал гневно требовать: «Я приехал раньше! Сейчас моя очередь!» Он смотрел грозно, напористо, словно готовый к решительным действиям. Мы тихо молились и мирно глядели на разгневанного таксиста. А Анатолий, сам по себе мужчина крепкий духом и телом, спокойно сказал: «Ну что же, пожалуйста! Раз тебе надо быстрее, то, конечно же, проезжай вперед». И вдруг всё в одну секунду изменилось. Услышав такой мирный ответ, водитель-азиат буквально преобразился и просиял доброй улыбкой. Весь его гневный дух вмиг ушел: «Ой, простите меня, пожалуйста. Я неправ. Если я проеду вперед, Бог накажет меня. Нет-нет, я поеду только за вами». Он улыбался и мирно смотрел на нас, как на друзей, с которыми давно не виделся. Так гнев был побежден не только в себе, но и в другом человеке.

Огню противостоит вода, тьме – свет, болезни – здоровье. Так и в духовной жизни: ненависти противостоит любовь, гордости – смирение, гневу – кротость. Если гнев – это взрыв, то кротость – тишина и покой сердца. Блаженны кроткие, ибо агрессивные быстро слагают головы, кроткие же наследуют землю. Кротость – беззлобие и безгневие, тихий дух, простой нрав, добродушие и мирное сердце.

Но кротость – не навык, а Божий дар. Благодать Святого Духа привлекается молитвой, а нисходит в чистую, мирную, тихую душу. И когда очищается сердце, то в душе всё становится на свои места – ни ропота, ни огорчений, ни бурления помыслов. Стяжи дух мирен, и те, кто рядом с тобой, спасутся.

Праведный Иосиф Прекрасный говорит своим братьям, когда-то предавшим его и боявшимся возмездия: Не бойтесь, ибо я боюсь Бога (Быт. 50: 19). Тот, кто боится Бога, не будет ввергать в страх других. А если я Бога не боюсь, тогда бойтесь меня все вокруг.

Победа над гневом дается непросто. Но эта победа слишком важна. Победа над гневом спасает семьи, возрождает порушенные отношения родителей и детей, вносит гармонию во все сферы жизни. Эта победа, поверьте, важна именно здесь, на земле. Не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых (Еккл. 7: 9), – так вновь вразумляет меня премудрый.

Прошу у Бога милосердия, а у читателей – молитв. Ведь хочется научиться владеть собой! А завоеватели городов… – дай Бог и им мирного сердца!

Священник Валерий Духанин

Статья сайта ПРАВОСЛАВИЕ.РУ