«Только в Боге — счастье». Московские, псковские и афонские воспоминания отца Илия

О том, как Господь освещает и согревает нашу жизнь Своим присутствием, ждет обращения грешников и хранит праведников, — это интервью.

Схиархимандрит Илий (Ноздрин)

— Отец Илий, как спастись?

— Мы, православные христиане, верим во Христа Распята — Богочеловека, воплотившегося Сына Божия, Который для того, чтобы спасти человека и дать нам всю полноту добра, распинается за нас на Кресте, пригвождается и висит на Кресте, пока на земле есть хотя бы еще только один грешник. По своему человеческому естеству Христос умер, но Бог Отец Его воскресил. Для чего Христос распинался? Большей степени любви Бог не мог проявить, как только взойти за каждого из нас на Крест и тем самым победить силу диаволю и даровать с тех пор эту победу нам.

Мир сохраняется благодаря тому, что жива еще вера и есть подвиг христианский, и почитающий Бога народ верит, что страдания Его не тщетны — страдания Господа, Который принес Себя в Жертву Голгофскую на Кресте для спасения человечества.

Сказано: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим… и ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22: 37). Вот и рецепт спасения.

Все Господь нам для спасения дал. Такую землю прекрасную. Трудиться надо. Жить в благодарении. А у нас что же? Веком ранее революцию устроили: не нужна нам вера христианская, госатеизм устроили. Решили: при нем лучше заживем! И сейчас все хотят народ сбить в какую-то смуту. Сколько в XX веке русских людей погубили. Революция, Гражданская война, а потом еще раскулачивание, расказачивание, коллективизация…

Мне одна монахиня из Клыково, матушка Евфросиния, рассказывала: у них большевики, как свою власть затвердили, стали всех — и стара и млада, и женщин и стариков — непосильным трудом загружать. Целыми днями шпалы носили, а под вечер, чтобы ни у кого даже не возникло возражения, сгоняли на собрания. Зачитывали фамилии: «Такой-то и такой-то — враги народа. Кто согласен, поднимите руки». Тех, кто не поднимал рук, объявляли врагом народа на следующий вечер. Вся страна точно в лагере оказалась. А.И. Солженицын писал потом: «Насилию нечем прикрыться, кроме лжи, а ложь может держаться только насилием».

Бабушка, помню по детству, у нас еще молилась. Дед ничего не боялся, правду всегда говорил. А мои родители уже из того поколения, кто постоянно жил под страхом Колымы, Соловков. Старики, помню, еще молились. Отец же и мать уже даже перекреститься боялись.

Почему коммунисты кресты снимали, храмы разрушали, не давали крестить, венчать, исповедовать, причащать, зачем школы духовные закрывали? Диавол научает восставать против Церкви. Нет другого объяснения. И отец Иоанн (Крестьянкин) говорил, что коммунистическое учение и его проповедники есть явление отнюдь не политическое, а духовное — богоборческое и антихристианское. Да это и очевидно. «По плодам их узнаете их» (Мф. 7: 16). Сколько жизней они погубили. А еще больше душ отправили в ад.

Однажды мне дано было почувствовать смрад геенны. Это что-то настолько ужасное… Ничего нет: ни оков, ни боли — а такой беспредельный страх пронизывает все твое существо. Я только лишь этот нестерпимый запах на мгновение ощутил — и тебя уже выворачивает всего, мертвит окоченением, а если там оказаться?.. Люди не представляют, что они готовят себе, отрекаясь от Бога.

Как святитель Тихон, Патриарх Московский, писал, глядя на то, что в стране в начале XX века происходило:

«Из ядовитого источника греха вышел великий соблазн чувственных земных благ, которыми и прельстился наш народ, забыв о “едином на потребу”. Мы не отвергли этого искушения, как отверг его Христос Спаситель в пустыне. Мы захотели создать рай на земле, но без Бога и Его святых заветов. Бог же поругаем не бывает. И вот мы алчем, жаждем и наготуем на земле, благословенной обильными дарами природы, и печать проклятия легла на самый народный труд и на все начинания рук наших. Грех — тяжкий нераскаянный грех — вызвал сатану из бездны…»

Господь попускает злу обнажить себя, чтобы люди выбрали вечность, покаялись. Потом и война была нашей стране за злобу человеческую попущена. Думали построить рай, которого без Бога быть не может. Преподобный Силуан Афонский говорил, что если бы все люди покаялись и хранили заповеди Божии, то рай был бы на земле. Он и молился за всех: «Молю Тебя, Милостивый Господи, да познают Тебя Духом Святым все народы земли».

А тут ради какого-то «светлого будущего» были положены десятки миллионов людей. У кого было это «светлое будущее»? Знаете, как мы жили? Отец погиб на фронте. Мать работала круглый год без выходных и отпускных от зари до зари. Ничего не получала. Им только галочки ставили, что явилась на работу. Только однажды я заметил, как принесла домой полмешка, и то это какой-то фураж оказался. А так еще и со своего подсобного хозяйства надо было все в качестве натурального налога отдавать: мясо, молоко, яйца. Мы, дети, молока не видели. Яйцо мать раз в год на Пасху тебе давала. А так — постоянный голод. Если в доме хлеб, это была такая радость…

Алексей (имя до пострига) Ноздрин в Серпуховском техникуме перед распределением в Камышин

Люди, конечно, убегали от такой жизни из деревни. Отучила, к сожалению, советская власть своей политикой русских людей от земли. От этого многие беды. Как гармонично человек может жить на земле! Сейчас и техника есть, облегчающая труд. А по скольку детей всегда было в семьях тех, кто живет от своего хозяйства! Да и дети же здоровее растут в деревнях. Слава Богу, сейчас возвращается разумение, многие возвращаются к своим корням. От корней-то питается род, народ.

— Сейчас часто именно в больших городах люди воцерковляются и, уже утвержденные в вере, возвращаются к земле. В городах, говорят, легче было и раньше сохранить веру, и сейчас вернуться к ней: все-таки это более непроницаемая, когда все о всех знают, среда. Хотя и более индивидуалистичная. Вы же, когда говорите о спасении, сразу переходите от одного человека — к семье, роду, народу. Почему?

— «В ад каждый идет сам по себе, в рай можно войти только с другими», — говорил мыслитель А.С. Хомяков. Люди должны помогать друг другу. Раньше это было само собой разумеющимся.

Вот причту о талантах (см.: Мф. 25: 14-30), например, очень трудно понять, следуя человеческой логике: тот, который имел десять талантов, мало того, что сам приумножил врученные ранее пять талантов, так ему еще и от того, что имел один талант и не приумножил, отдали. «Имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет» (Мф. 25: 29). Как это понять? Человеческий рассудок начинает бунтовать: несправедливо! На этом все коммунистические лозунги построены. Тот и так имел, да умел умножать, а ему еще и прибавилось с обетованием, что и это приумножится! Так здесь же духовный план понимания: вот человек пустил то, что ему дано было, в оборот — то есть не закапывал в землю талант, не себе угождал, а помогал людям, — и те, кому он помог, за него молятся! И так у него к земным благам прибавляются еще и богатства Небесные, и это то достояние, которое только приумножается — там же «ни моль и ни ржа не истребляют и воры не подкапывают и не крадут» (см.: Мф. 6: 19). А тот, другой, только о себе и думая, копил-копил свои богатства, а потом умер, да еще и родственники, нет, чтобы воздохнуть о нем, на похоронах все передрались за его имущество. Так он и потерял все, что имел.

— Также и притчу о неправедном домоуправителе (см.: Лк. 16:1-9), только истолковывая подобным образом с духовной точки зрения, и можно уразуметь: потому-то в конце господин и хвалит своего непутевого распорядителя, что он, наконец, понял, чего от него хотят — стал другим раздавать, а не себе присваивать?

— Да, надо понимать истины нашей веры. Иногда человек сделает какое-то доброе дело, а бесы его всячески начинают искушать: зачем, мол, сделал? Чтобы он пожалел и лишился награды. Будем помнить: «Не имамы бо зде пребывающего града, но грядущего взыскуем» (Евр. 13: 14).

Вот святой Иоанн Предтеча — самый великий из всех, рожденных женами. Его рождение было предречено Архангелом Гавриилом. Потом, после смерти родителей, его сызмальства Ангелы воспитывали в пустыни. На иконах его изображают предстоящим с Божией Матерью Престолу Самого Господа. Неужели же, думаете, Господь не мог его защитить? Да мог, конечно! Точно также, как и Себе мог вызвать на подмогу «более, нежели двенадцать легионов Ангелов» (см.: Мф. 26: 53). Это нам Господь так просто показывает, что эта жизнь скоротечна. Бог допускает действовать злой воле человеческой в этом мире. Но все грешники будут наказаны и в этой жизни, а главное — в вечности, а ничего страшнее этого нет.

Храм Воскресения Словущего. 1950-е годы

А что касается городов, у меня и у самого в Москве тетя Наталия жила. Она была прихожанкой храма Воскресения Словущего, что в Брюсовом (ранее в те годы — Брюсовском) переулке. Этот храм, несмотря на то, что находится недалеко от Кремля, не закрывался. Там и при советской власти был всегда один из самых активных приходов. Помню, при храме было несколько монахинь, следивших за порядком.

Когда родители уже всего боялись, тетя Наталия была тверда в исповедании. Помню, она мне привезла Евангелие и житие преподобного Серафима Саровского. Она меня и церковнославянскому учила, и в храмы водила — там, на Орловщине, в те, которые еще были открыты, а потом я уже после войны в 1946 году подростком в 14 лет впервые оказался с нею в Москве. Мы тогда и в Свято-Троицкую Сергиеву лавру съездили, которая только что в тот год вновь открылась.

Удивительные тогда люди в Церкви были. Помню, на приходе храма Воскресения Словущего были две сестры Татьяна и Ольга. Так вот Татьяна за тремя больными ухаживала без всякой корысти. Ее эти больные, будучи нервными, даже били. А она все ради Христа сносила и трудилась во славу Божию.

Или, помню, такую подругу тети Евдокию Васильевну, она жила на Неглинной, я у них часто ночевал. У нее сын был — Борис, хороший такой, простак, помогал часто в Церкви. Одна беда — выпивал. Потом приходил снова в храм: плакал, каялся. Такая страсть у него была.

А однажды пришел домой и говорит:

— Мать, дай мне чистое белье.

— Зачем тебе?

— Дай-дай.

Переоделся. Сел за стол и умер.

А еще к Евдокии Васильевне приходила такая Марья Исаевна, ей уже за 80 лет, а она все еще работала в больнице. И вот она как-то пришла, а та ей говорит:

— Ой, как хорошо, что ты пришла! Я вот то-то сварила, то-то сготовила!

— Ну, ставь на стол, — смеется.

Та накрыла, только сели, а Евдокия Васильевна вдруг спохватилась:

— Что-то мне плохо, пойду прилягу. Ты-то кушай, ты же прямо с работы…

Марья Исаевна осталась за столом, а как пошла в комнату проведать подругу, смотрит, она уже и не дышит. Вот так себе о поминках Евдокия Васильевна похлопотала!

А еще была среди подруг моей тети такая Марина, которой Господь еще при жизни показал рай и ад. Она после этого мужу, упертому атеисту, так и сказала: «Я уже не твоя жена». Всю оставшуюся жизнь посвятила молитве, как можно чаще бывала в храме. Питалась тем, что в овощном магазине, который был рядом с домом, набирала из отходов. После увиденного она уже не могла жить той бездумной, как говорят, «обычной» жизнью…

У меня и тетя Наталия при первой же возможности — сразу в храм. Она там и во время бомбежек в войну молилась. Все в бомбоубежище бежали, а она — в храм, как только заслышит звуки сирены. Встанет там у иконы пророка Божия Елисея и молится. Там и сейчас эта икона есть. Никаких снарядов не боялась.

А однажды, рассказывала, ее попросили что-то помочь убрать, она там убирала-убирала, а потом глядь на часы: на службу опаздывает! Заспешила, перебегала перед храмом улицу (тогда была Горького, сейчас Тверская) — и прямо под грузовик. «Я почувствовала, как просто через эту огромную машину перелетела…», — потом вспоминала она. Тут же ехавшие следом водители повыскакивали из машин:

— Вам помочь? «Скорую» надо вызвать!

— Ничего-ничего, — отвечает, а сама уже смотрит в сторону храма, отряхнулась и побежала на службу!

— Прямо, как в 90-м псалме!

Не переводились праведники в народе. Сколько власть ни противоборствовала, не изводила их. Тех, кто пограмотнее и мог повести за собой народ, расстреливали постепенно, в тюрьмы, лагеря отправляли. Да и просто верующих преследовали. Потом также в психушки за «инакомыслие» по отношению к этому бесовскому строю сажали. Тогда это была повсеместная практика. Здоровых крепких людей подвергали такой расправе.

Помню, когда работал в Камышине на фабрике хлопчатобумажных изделий, сказал как-то раз про коммунистов, что их надо каленым железом из страны выжечь… Тут же какие-то сотрудники к нам на предприятие пожаловали. Я-то ничего не знал, да мне ребята по работе подсказали, кто это и что происходит. Один у дверей встал, чтобы не убежать было, а другой достал шприц и стал намеренно медленно набирать туда какой-то препарат… Так бы и закололи. В психушку увезти хотели. Господь уберег. Один из них у меня что-то спросил, да я рассказал, как в войну нашел карты немцев. Тот, что со шприцом, пошел на попятную:

— Ладно, я тебе противогриппозный укол сделаю…

А потом, помню, я сказал им еще что-то про веру, они опять насторожились. Только чудом удалось увернуться от них. Сколько же они так людей погубили!

Схиархимандрит Илий на камышенском хлопчато-бумажном комбинате. 2010 год. Фото- Алексей Ловен

В Камышине тогда после войны только одну Никольскую церковь открыли (на всю область было всего два действующих храма, второй в областном центре, тогда носящем имя Сталинград — О.О.). Мне тамошний батюшка отец Иоанн Букоткин помог поступить в семинарию в Саратов. Оттуда я уже как-то раз поехал к другой моей тете Матроне в Брянск. Она тоже верующая была. И мы вместе с нею отправились в открывшуюся во время войны Глинскую пустынь. Я там застал старцев, сейчас уже прославленных в лике святых: бывшего тогда настоятелем преподобного Серафима (Амелина), духовника обители преподобного Серафима (Романцова), благочинного преподобного Андроника (Лукаша). Это, конечно, были высокие примеры духовной жизни.

— А чем вам запомнился псковский период? Там же тоже были старцы — в Псково-Печерском монастыре?

— Да, Псково-Печерский монастырь — единственный на территории России, который при советской власти не закрывался. Старцы там были, кого-то из старцев туда даже намеренно ссылали из открывшейся после войны Троице-Сергиевой лавры, из других мест.

Мне сейчас такая вот история вспомнилась. В Пскове в кафедральном соборе при советской власти что-то там свое комсомольцы да партийные работники устроить хотели. Поснимали все иконы. Сложили их… (Это когда я в Псково-Печерском монастыре жил, и меня отправляли всюду по Псковщине служить на приходах.) Мне это сам очевидец рассказывал: и вот эти кощунники поскладывали иконы, а внутри, слышат, что-то трещит и трещит — и с таким грохотом, что только усиливается! Испугались да разбежались. Господь дал такое знамение. Как будто пламя полыхает. А они как раз и хотели поджечь святыни… Вскоре война началась.

Схиархимандрит Илий в Псково-Печерском монастыре

Или тоже вот на Псковщине мне один прихожанин рассказывал. У него мать была глубоковерующая. Самого же его уже в комсомольскую организацию когда-то приняли, — тогда в школе детей сильно идеологически обрабатывали. И вот ему приказывают вынести из местного храма чудотворную икону Воскресения Христова. Тоже как-то надругаться хотели. А ему, видно, по молитвам матери, на выходе из храма явился Ангел, преградил путь и строго так пригрозил:

— Где взял, там и положи!

Мне сам этот человек это рассказывал. Он потом, конечно, обратился.

— Но это за него мать молилась. А тогда же уже и многие матери, тем более при закрытых церквях, от веры отошли… Да и не у всех тети — из подвижниц… Мы вот недавно вспоминали одного священника, который отчитками занимался, и когда к нему привозили одержимых, он отчитывал и тех, кто привез, приговаривая: «В СССР не бесноватых нет».

— В большинстве случаев богохульники действительно просто бесноватые. Тогда таких много было, да и сейчас, после советской власти, таких сколько… Кощунникам дьявол блокирует возможность видеть даже откровенные чудеса, которые на самом деле постоянно происходят в жизни. У них тут же какие-то подмены-отговорки возникают: это, мол, иллюзия и пр. Сам-то дьявол знает, что Бог существует. «И бесы веруют, и трепещут» (Иак. 2: 19). Но так все лукаво сатана обставляет, чтобы только держать в своей власти людей. Кем-то уже с детства обладает.

Я вот недавно помазывал в храме святого благоверного князя Игоря Черниговского в Переделкино, все прошли благоговейно, подходит женщина, держит на руках ребенка — ему годика 3-4, я ее помазал, а как она мальчика повернуть хотела, он сразу так резко дернулся и отвернулся, смотрит в противоположную сторону. А я думаю: «Раз он не дался, помажу-ка я ему макушку…» А тут он как развернулся и резко, с такой силищей, что и невозможна у дитяти, ударил меня по лицу. Явная одержимость.

Так и на Крещении бывает: иных малышей крестишь — все слава Богу, и они такие довольные. А другие — прямо рвутся, не хотят, бьются руками и ногами! Маленькие, а бесы ими уже заправляют.

— А что делать тем, у кого такая наследственность?

— Воцерковляться. Помню, когда я еще служил в Великих Луках (там же, на Псковщине), пришла одна женщина и так плакала, рассказывала, как мучает ее бес. Господь попускает, чтобы хотя бы уже через такие явные вмешательства нечистой силы каялись эти люди. Показует, что безнаказанно ничего не останется. Те злодеяния, которые человек творит, против него же и обернутся. Цыплят по осени считают. Сколько потом последствий тягостных: родители богохульствуют, церкви разрушают, а у них потом дети убогие рождаются. Много таких примеров.

Мне тут один батюшка из Магадана рассказывал, что нечистая сила тем, кто святотатствовал и кощунствовал, является прямо среди бела дня и не всегда даже крестное знамение помогает.

— Да, отец Валериан Кречетов объяснял, что отпали разные ангельские чины, некоторые и до трех крестных знамений выдерживают. А что тогда делать, если крестное знамение не поможет?

— Господь же сказал: «сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17: 21).

— Как научиться молиться?

(Отец Илий надолго уходит в молитву. «Батюшка не услышал вопрос, повтори», — подталкивают меня, но вопроса уже не осталось. Старец сам начинает спрашивать: «Вот ты как сегодня молилась?» Это перетряхивает твой опыт, поставляет тебя перед Богом — О.О.).

— Когда я еще в семинарии в Саратове был, там у нас учился то ли полностью еврей, то ли только мать у него еврейка была — так она такой горячей молитвой за своего сына молилась! Смотришь, помню, на нее, а она точно с Богом вот здесь и сейчас разговаривает, прямо видит Его перед собой. Евреи, когда обратятся, бывают очень ревностными.

— Может быть, так и бывшие советские граждане? Один ученый как-то по множеству прямых и косвенных признаков вывел, что в конце 1970-х годов по-настоящему верующих в стране было больше, чем в конце 1870-х…

— Да, конечно, народ, пройдя через страдания, посмиреннее стал. Когда уже больше не на кого и не на что надеяться, обращаются к Богу. Так, люди и с началом войны в храмы, уже не страшась никаких запретов, повалили. Раньше-то погорделивее были: еще не знали, чем их революционный угар обернется. Теперь уже, дай Бог, понимают.

Сейчас много болезней. Слабый народ после десятилетий отпадения от Церкви стал. Во многом слабость следующих поколений и из-за того, что родители живут по безбожной инерции: раньше-то храмы закрыты были, а сейчас почему не венчаются, безобразно, вне церковных таинств, себе на погибель живут? Сами уже родители больные не только духовно, но и как следствие — физически, так же и — дети. Да многие и не могут родить или родят одного-двух. В верующих семьях и сегодня по 5-10 детей рожают. Да тут еще важно, как воспитают… Детям надо с самого детства прививать понятие о Боге. А то избалуют одного единственного, а он еще и наркоманом станет…

Нет у Бога забытым ни одного человека. Люди сами по своей свободной воле позволяют через грехи дьяволу действовать в своей жизни. Но Господь промышляет. Болезни, как и другие всякие большие и малые невзгоды, уготовляют нас к вечности, отрывают нас от земли, возгревают в нас ревность, молитву. Потому что в бесскорбии мы постоянно ослабеваем в нашем стремлении к Господу.

— Как Богообщения достигать?

— Молитву Сам Господь дает. Благодать Божия действует и человек молится. Апостолы же просили Господа: «Научи нас молиться» (Лк. 1: 11). Христос и научил их молитве «Отче наш». Преподобный Исаак Сирин говорил: «Благодарение — лучшая молитва».

На Афоне мне рассказывали, как преподобный Силуан научился молиться. Очень долго у него не было молитвы, а потом как Господь явился ему, так он и стал молиться уже совсем по-другому, пламенно, а не так — лишь бы вычитать правило, сухо. В Пантелеимоновом монастыре до сих пор помнят и чтут место, где Христос явился преподобному Силуану. Раньше в Пантелеимоновом монастыре много было насельников — тысячи. Так они еще трудились так, что и келиотов, которых на Афоне много, снабжали хлебом и сухарями. На мельнице, где работал преподобный Силуан, было три секции. Там, в Пантелеимоновом монастыре, бьют ключи и вода течет, а мельница ее такими ковшами зачерпывала и крутилась. Этой же пресной водой поливали и огороды. Так монахи и кормили себя. Это же такое сокровище — жить своим трудом от земли. На природе и молиться легче, чем в городе.

— Батюшка, не всем же Господь является. Или хотя бы Ангел — по молитвам матери.

— А у преподобного Силуана и потом было оскудение молитвы. Он очень об этом сожалел, когда он находился в недостаточно ревностном молитвенном состоянии, плакал, что Бог не слышит его. Остались его записи, которые архимандрит Софроний (Сахаров) к печати подготовил. Помните, там: «Скучает душа моя о Боге, и слезно ищу Его»? Господь ему молитву и возвращал.

Бог — не какая-то абстракция или кумир. Он — живой. Творец мира и истинный Хозяин всего. Бог есть Любовь. И над всем творением Своим Господь поставил человека и наделил его свободой воли и разумом, чтобы человек избирал благо. Благо благ — спасение души. Духовный мир реален. Человек в силу своей свободы волен выбирать между грехом, порабощающим его сатане, и Богосыновней свободой во Христе, которую стяжать в этом мире и понести можно только по любви к Богу.

Со схиархимандритом Илием (Ноздриным)
беседовала Ольга Орлова